Город пропитался влагой. Она сочиться, льется, капает, стекает. Воздух наполнен мельчайшими частицами воды, водным паром туманным дождем. Влага оседает на тротуаре, там, где есть впадины или трещины, скапливается в лужи. Я вдыхаю ее и кашляю, кудряшки на волосах распрямляются из-за нее. Я поднимаю ворот пальто и кутаюсь в шарф, прячу руки в длинные рукава. А еще в такую погоду я мечтаю о шляпке. Полу-деловой шляпке. Под ней можно будет спрятаться от дождя, укрыться от мира, скрыть свое лицо и своим мысли.
Город мокрый, его можно выжимать, как тряпку. Свет фонарей - мутно-желтые пятна в серой мгле. Он отражается в лужах, разлетается осколками по влажной мостовой. Крыши домов задевают низкое небо, которое, кажется, что упало на город, слилось с ним, поглотило его. превратилось в водный туман. С карнизов срываются редкие капли и шлепаются за воротник, словно холодной рукой хватают за шиворот, неожиданно и неприятно обнимая сзади за шею. И в водосточных трубах гуляет ветер, ожидая пришествия настоящего флейтиста.
Город залит, город в размазанной грязи, город в разорванных и застиранных одеждах. Ветер под ноги бросает листья, срывая их с поникших деревьев. Люди под куполами зонтов ноги мешают грязь, разбрызгивают лужи, выплескивают осеннюю хандру. Я пытаюсь отгородиться от нее, но она меня съедает. Изнутри. Морось стекает слезами по лицу, оголяя нервы. Я выстраиваю в голове спасительную стенку, но она рушится под напором этой воды. Я в ней захлебываюсь, тону, опускаюсь на дно. По дну ведь тоже можно идти. Спокойней, плавней, неспешней. И я иду, стараясь разглядеть в блеске мокрого асфальта, среди покрывала из грязно-коричневых листьев каштанов, маленькие ракушки, в которых слышен шум морского прибоя, а не людских голосов и сигналов машин, и белых, сверкающий на солнце песок. Он тоже будет мокрым, но от соленых морских брызг, а не осеннего дождя. И пусть завтра будет утро, когда я вместо городских звуков, услышу шум прибоя. Даже в бесконечной людской толпе. И воздух снова будет пропитан влагой. Влагой морского бриза.