За окном очень красивый закат. Акварельный набросок. Мазки красного, розового, оранжевого, лилового на фоне выцветшем желто-синем фоне. Еще чуть-чуть и все впитает в себя темно-синяя краска.
фотки сомнительного качества. телефонные

А пока закатные полосы цепляются за плоские крыши домов и острые шпили антенн. И эти панельные муравейники закрывают своими плоскими крышами для меня закатный край неба. И хочется вывалиться из окна по пояс, привстав на цепочки, перевалившись через широкий подоконник, хочется раздвинуть руками коробки домов, затушить вывести магазинов и дотронуться до неба. Утонуть в нем. В его красках, в его яркости. в его мимолетности.
В открытое окно врывается вечерняя прохлада и крупица волшебства. Да, в этом воздухе, в этом небе, в этом просторе притаилось волшебство. Маленькое, обыденное волшебство. Радужная искорка, горящая в каждом из нас.
Я ловлю её, сжимаю в кулаке, чувствую её тепло. И мощь. Разящую и сметающую всё на пути.
И мне хочется писать. До безумства, до удушья, до дрожи. Но я не могу. Я в ступоре. Я сама не пуская себя в свои миры. Не знаю, почему. Наверное, не время. Не пришел еще час. Полуночный. Или рассветный. Или секунда улученная в грохоте трамвайных колес.
В плеере поет Константин Арбенин. Пальцы скачут по клавишам, а в спину дует холодный почти ночной и ставший так быстро чужим ветер. Он не несет с собой никаких запахов, кроме влаги. И еще, наверное, пыли. А впрочем, не знаю. Я плохо различаю запахи.
Раз не создается мир, то пускай создается настроение.
На какое-то время я затолкаю усталость под диван, неуверенность забуду где-то под окном, комплексы? у меня есть комплексы? - я просто забуду о них. Я вообще забуду обо всем, начну с чистого листка, открою себя для целого мира, а целый мир впущу в себя.
Сегодня есть красивый закат, искорка волшебства и целый мир. Нет, Вселенная!